Образы античной мифологии в мировой поэзии

У моря древнего стоят твои чертоги,
Владыка! В струях вод ты омываешь ноги.

По дивному лицу, по вспененной спине
мощь первобытных Бездн струится в тишине.
И волосы твои, горящие сквозь тучи,
свисают с древних скал, устлав песок зыбучий
на черной тиною - и стаи волн морских
и бесконечный ветр безумствуют меж них.
О Сурия! Пленен непроходимой тенью,
ты спишь, среди песков, в блаженном утомленье.
Но страшное в груди дыхание живет:
оно тревожит снег, сползающий с высот,
в угрюмом сумраке с рычаньем угашает
светила, что в густом тумане утопают,
и поднимает хор стенаний, голосов,
катящийся в глуби дряхлеющих лесов.

В венке их лотосов, уже бежит, горя
красою рук и ног, слепящая Заря;
пока ты спишь, она торопится с разбегу
впрячь розовых коров в лазурную телегу.
Гляди! Лес дивных пальм, меж них сребристый клен,
кувшинки на волнах, подернувших затон,
долины, где уже, на радость всем счастливым,
Апсары носятся в круженье торопливом, -
все это, сладостной окутанное мглой,
встает от сна, лучась огнями и росой.
Чтоб семь небес пройти одно вослед другому,
семь кобылиц вяжи ты к дышлу золотому,
дремоты слабый след сбрось на ветру морском,
сверкни и встань - во всем могуществе твоем!

У моря древнего стоят твои чертоги,
Владыка! В струях Вод ты омываешь ноги.

Громадной птицею, парящей в синеве,
о воин, ты встаешь в победном торжестве!
Источник Бытия, ты мчишься, Царь, потоком!
И Бездна, вся в твоем сверкании высоком,
дрожит в кипении сияющих зыбей
перед величием и силою твоей!
Как в тверди пламенной ярка твоя дорога,
ведущая во Тьму, к извечному порогу!
Когда под небосклон мчишь колесницу ты,
великолепной он исполнен широты!
О Сурия! Твой стан, горящий величаво,
склоняешь к морю ты, в одежде высшей славы;
и Бездна ждет тебя, даря тебе привет:
ляг вновь на бреге, Царь, блаженным сном одет!

У моря древнего стоят твои чертоги,
Владыка! В струях Вод ты омываешь ноги.

О воин, мчащийся по ярким небесам,
по бесконечности и вечным временам;
ты, изливающий во грудь Земли нетленной
плодородящий ток своей жары священной,
сидящий в знойный час на жгучем гребне дня,
Царь мира, слух склони к молящимся, храня
народы мирные, что всею чистой кровью
тебе у древних Вод возносят славословье!

О Майя, о поток химер непостоянных
сердца людей струей разбрызгиваешь ты, -
в них страсти краткие, и горечь гневов рьяных,
мир омраченных чувств и яркость высоты, -
но что тебе сердца, в их участях обманных,
о Майя, о мираж бессмертной суеты?
Истекшие века, грядущие мгновенья
уходят в тень твою поспешной чередой,
и с ними крик и плач и крови упоенье:
блеск молний, мрачный сон и вечности покой,
старинной Жизни бег, неистощимый рой,
текучих призраков бессменное круженье!